BiLlS LiTlLe PrInCeSs, а если не комедию?

Творчество не моё, но ОЧЕНЬ понравился этот фик, прям... АААААА!!!=)))

спасибо Татиус за этот замечательный фик!!  источник

«Жертва»
Пролог

Ещё один концерт прошёл… Ещё один. Очередной. Похожий на все остальные.
Я направляюсь в гремёрку, беру, заботливо подсунутое кем-то полотенце, пинком открываю дверь, вытираюсь и бросаю его на диван.
Как же мне это надоело. Бесконечные переезды, фанаты, крик, ор. Ненавижу.
Да, да, именно ненавижу. Почему? О, какой наивный вопрос! Ответ очевиден.
У вас есть любимое блюдо? Есть? Замечательно, а теперь представьте, что вам его подают каждый день на протяжении месяца. Бьюсь об заклад, что уже через неделю, вас тошнило бы от него. Вот так и я ненавижу сцену, концерты и даже фанатов. Казалось бы фанаты – это же святое! Без них не было бы нашей группы. Ан нет… Быть может раньше я радовался. Радовался фанатам, их крику. Да, сначала я смущался, потом привык. А теперь мне это всё опротивело.
Фанатки. Они ценят нас не за нашу музыку, нет. Они хотят нас. Вот и всё. Всё! Только плотские желания, только похоть и ничего больше! Бляди, проститутки! Ненавижу вас! Ненавижу, потому что вы не она! Вы не можете быть такой, как она.
Ничего, ещё немного, и я вновь приеду к тебе. Я знаю, ты не хочешь меня видеть. Ты боишься меня. И мне больно от этого. Ты даже не представляешь как, мне больно.
Но сегодня я буду дома. Вместе с тобой. И ничто тебе не поможет… Ничто.

Глава 1

Тёмная машина подъехала к маленькому домику на окраине города. Соседские дома стояли в стороне, метрах в двухстах от него.
Авто остановилось. Из него вышел худощавый парнишка, с чёрными волосами, больше похожий на девушку, чем на парня. Машина развернулась и уехала.
С нескрываемым наслаждением ты вдыхаешь чистый воздух. Неповторимый запах свежести. Той, которой не сыщешь в городе.
Вокруг тишина. Не гнетущая, а лёгкая, как крылья бабочки.
Лишь тут ты ощущал. Лишь сюда стремился всё это время.
Ты достал сигарету и закурил.
Лёгкая усмешка скользнула по твоим губам.
Наверняка она слышала, как, ты приехал. Видела в окно. Пряталась за занавеской и наблюдала с замиранием сердца. Не от любви. От страха. Она боялась его. И тебе больно от сознания этого. Непонятно почему, но больно…
Ты посмотрел на сигарету, раздумывая, а затем с отвращением отбросил её в сторону. Негоже курить в таком месте.
Ты поднял глаза наверх. Надеешься найти её в окнах? Наивный. Конечно же, ты её там не увидишь, она уже наверняка запряталась в доме поглубже. Глупо, ведь ты всё равно её найдёшь. Но это её попытка защитить себя. И ты уважаешь её за стремление к самообороне, защите собственного мнения и свободы. Она не отчаивается, нет. Она всегда, всегда борется, даже, когда это кажется бессмысленным. И тебе это нравится. Конечно, ведь это доставляет удовольствие - бороться, ломать её волю, а потом победно удерживать её руки на подушке, нежно сцеловывать слёзы, словно бы прося прощения за унижение.
Вот и сейчас ты снова приехал сюда, что бы вновь насладиться ею.
Ты направился к дому.
Уже неделю ты держал её взаперти. На верхнем этаже дома. Вниз она спуститься не могла. Двери были заперты, все тяжёлые предметы убраны, а в окно она выпрыгнуть не решиться. Нет, она не так глупа.
Неделю ты навещал её, каждый вечер приводя её в ужас.
Вот ты снова здесь. Тут довольно уютненько. Только вот она почему-то этого не замечает. А зря, ведь ты для неё старался.
- Привет! Ты меня ждала? – громко кричишь ты, подняв голову вверх.
В ответ тишина. Конечно же, она не ответит.
«Не заслужил, Билли» - усмешка скользит по твоим губам.
На верху скрипнула половица, затем всё стихло… Ну и пусть. «Я ведь сюда приехал не за тем что бы развеивать её страхи,»- думаешь ты, решительно поднимаясь по лестнице.
Шаг, ещё один. И ещё, и ещё, и ещё. Наверняка она слышит и вздрагивает от каждого звука. Плевать…
Вот деревянная дверь отперта.
Предвкушение – какое же это прекрасное чувство. Прекрасное и вместе с тем ненавистное.
Четыре комнаты. В какой же из них она укрылась?
Здесь витает особый аромат. Запах чистоты, её тела и её духов. Тонкий, едва ощутимый запах. Нет, она совсем не хотела тебе понравиться. Скорее пользовалась ими по привычке.
- Кристин?
Судорожный вдох в ответ.
- Я уже просила тебя не называть меня…
Но ты уже в комнате, удерживаешь её за руки.
Животный оскал скользит по твоим губам. Наконец-то! Она здесь, с тобой, как долго ты ждал этого момента!
Она силится что-то возразить. Скорее всего, что-то о её имени, но тебе всё равно. Ведь её зовут Кристина, так почему я не могу звать её Кристин или Крис? Нет, тебе всё рано плевать на то, что она пытается сказать.
Ты накрываешь её губы поцелуем. Грубым и властным, что бы знала, кто здесь хозяин. Она пытается сопротивляться. Но где уж ей с тобой справиться? Наверняка задаётся вопросом: как такой худой и столько силы?
Миг – и вы уже на кровати, ты накрываешь её тело своим, недавая вырваться на свободу. Она новь пытается что-то сказать. Не время для разговоров, крошка. Зачем терять его зря? Поговорить можно и потом, если ты, конечно, потом захочешь говорить.
Твои руки уже лихорадочно блуждают по её телу.
И вдруг…
- Что я вижу? Слёзы? Нет-нет, не надо…
Ты бережно вытираешь влажные дорожки с её лица.
Не плачь, не плачь, родная. Я не причиню тебе вреда. Я лишь хочу насладиться тобой и подарить тебе наслаждение. Не плачь, я не стою твоих слёз…
Стон вырывается с твоих губ помимо воли, когда я вхожу в тебя. Он теряется в моих губах.
Как же долго я ждал тебя!
Твои руки не прекращают путешествия по её телу, возбуждая.
Ты меня хочешь. Я вижу, как каждый раз вздрагивает подо мной твоё тело, слышу твоё прерывистое дыхание и приглушённые стоны, вырывающиеся из едва приоткрытых губ. На лбу выступила испарина, щёки порозовели, а русые пряди прилипли к бледному лицу. Скажи мне, скажи, что ты хочешь меня, я должен это услышать.
- Скажи мне, - хрипло шепчешь ты ей куда-то в ухо.
Почему ты всё время отворачиваешься и закрываешь глаза? Я хочу видеть тебя, хочу сгореть от твоего пылающего взгляда, хочу дрожать, как всегда дрожу, если ты смотришь на меня, если хоть на мгновение поднимаешь на меня испуганный взгляд. Ну скажи же!
Но она молчит. Молчит, как будто… Конечно ей противно.
И тебе тоже противно. Ты противен сам себе за то, что держишь её здесь против её воли, за то, что не нашёл другого способа, чем заточить её в четырёх стенах.
Она замечательная, она должна быть на свободе, а ты, чудовище, удерживаешь её здесь!
В тебе закипает гнев. Твои движения становятся более резкими, более настойчивыми становятся поцелуи-укусы. Ещё миг – и тебя сносит волной наслаждения. Сквозь пелену его ты ощущаешь, как её тело сотрясает ответная дрожь. С её губ срывается протяжный полукрик-полустон. Ты устало ухмыляешься: «Мавр сделал своё дело»
Опять она плачет. Тихо, но всё равно плачет. Ты не любишь, когда женщины плачут. Просто не знаешь, как на это реагировать.
Ты скатываешься с неё на кровать, лежишь какое-то время, тупо глядя в потолок.
Какая опустошенность… Надо покурить.
Тишина, смешанная с её всхлипами и твоим желанием покурить невыносимо давят на тебя и, в конце концов, ты уходишь на улицу, садишься на лестницу и достаёшь сигареты.
Билл, ты должен что-нибудь сделать, так больше продолжаться не может…

Отредактировано ПухАчОк (2006-10-25 22:17:25)

Глава 3
Всю эту неделю я был сам не свой. Меня беспокоил вопрос: расскажет ли она обо мне? Может она в полицию заявит? Или ещё чего-нибудь?
Ох, тогда мне будет совсем не сладко…
А ещё мне вновь отчаянно захотелось увидеть её. Да, да… Я наверное впал в зависимость, как наркоман. Смешно. Не столько смешно, сколько страшно. Да, я боюсь. Боюсь себя самого. Ещё немного и мне будет противно смотреться в зеркало.
Что бы снять стресс, я, сам того не замечая, стал ругаться со всеми подряд. Переругался со всей группой, менеджером, продюсером. Жизнь прекрасна…
За окном пролетал незнакомый пейзаж. Хотя почему незнакомый? Я уже ехал этой дорогой однажды… Когда вёз Кристин в больницу. Если ты куда-то едешь, то обычно запоминаешь только место прибытия, а всё что между остаётся незамеченным. Поэтому-то дорога и казалась незнакомой. Да и не время тогда было запоминать её.
Интересно, как она отреагирует на моё появление? Будет ли она кричать или молча ждать своей участи? Испугается или заплачет? Точно знаю, что не обрадуется. А жаль…
Может, стоит попросить водителя сходить за ней?
Так я и сделал. Я стоял в вестибюле и ждал, а водитель отправился за Кристин.
Какого же было моё удивление, когда водитель вышел в вестибюль один.
- Что случилось? – встревожено спросил я.
Тот недоумённо на меня посмотрел. Этот парень явно не понимал, почему я так пекусь об этой девушке, а я и не собирался ему объяснять.
- Что случилось? – чуть твёрже повторил я.
- Её забрали.
У меня отвисла челюсть.
- Как забрали? Кто забрал?
«Какого чёрта!? Кто посмел забрать у меня мою Кристин?»
- За ней приехали родители и забрали её.
- Дерьмо! – я ударил кулаком в стену. Зря, ощущение не из приятных, но мне было всё равно. Боль я почувствовал лишь тогда, когда поймал изумлённый взгляд водителя.
«Да пошёл он! – мысленно ругнулся я. – Это ж надо! Как же я не подумал, что её родители её заберут? Ее, наверное, вся округа искала. Наверняка расскажет про меня… Ну и плевать! Плевать! Ха, я ни о чём не жалею и просто так не сдамся! Я ещё получу своё, никто не смеет отбирать у меня то, что принадлежит мне. Я найду тебя, Кристин, чего бы мне это не стоило. Найду, и ты снова будешь моей»

***

Найти её оказалось проще простого. Родители её никуда не переехали, это уже хорошо. Полиция ко мне не наведывалась и это ещё лучше. А вообще, какого чёрта я стал боятся копов?!
Нашёл–то я её легко. Гораздо труднее было застать Крис в доме одну…
Каждый вечер, ровно двадцать минут я стоял у её дома, выжидая и в тот же момент не решаясь что-либо предпринять. О, какое же это мучение! Знать что она рядом, но не иметь возможности прикоснуться…
Но однажды, я решил сделать вылазку к её дому днём. Скорее даже не решил. Просто у меня выдалась свободная минутка, и я не знал чем себя занять. Мы в то время записывали новый альбом, а посему концертов давали мало. В основном записи, репетиции и фотосессии. Работёнка не трудная, но распорядок плотный, а если уж выпадает свободное времечко, то не грех им воспользоваться. Ребята, правда, звали меня с собой, но, услышав отказ, даже не пытались меня уговаривать – привыкли. А я и рад улизнуть.
Как обычно я прислонился к дереву, недалеко от дома, так, что бы его ветки скрывали меня, но в тот же время мне было удобно наблюдать. Ночью этого никто не замечал. Кому дело до какого-то женоподобного парня, который пялится в одну точку, как укуреный?
Однако днём кругом сновали люди, и я чувствовал себя не так уютно, как хотелось бы. Ещё и соседка их над клумбами колдовала…
- Эй, парень, ты кого ждёшь? Они уехали на два дня, - пожилая дама оторвалась от клумб и посмотрела на меня в упор.
Я мысленно чертыхнулся. Соседке-то я был виден. Просчитался маленько.
- Кто они? – не понял я, отделяясь от дерева. – Родители Кристин?
- Да. У них дела какие-то. С филиалом фирмы что-то не то… Я толком не спрашивала. Так что зря не жди.
«Какая заботливая,» - мысленно фыркнул я, но вслух сказал:
- А Кристина с ними поехала?
Женщина покачала головой.
- Нет. Она одна дома. Вчера к подруге ночевать ходила, а сегодня, наверное, дома будет.
Какая языкастая баба.
- Спасибо, - пробормотал я и, развернувшись, медленно побрёл прочь. В голове постепенно созревал план.

Прислонившись к косяку, я наблюдал, как Кристин судорожно пытается открыть дверь. Естественно у неё ничего не вышло.
Она обернулась и изумлённо уставилась на меня. Уж не знаю, что её так удивило: или то, что я стоял и ничего не делал или что дверь была заперта.
Я усмехнулся и кивнул на столик. Там поблескивал ключ. Она проследила за моим взглядом, потом вновь взглянула на меня. Я отрицательно покачал головой, Кристин упрямо поджала губы и вскинула подбородок полная решимости убежать. Куда, дорогая моя, ты побежишь в чём мать родила? Ты знаешь, сколько на улице в такое время маньяков?
Какое-то время мы напряжённо стояли друг напротив друга, а потом она сорвалась с места и быстрее лани оказалась у столика с ключом. Я, было, дёрнулся за ней, но вовремя остановил себя. Не медля ни минуты, она бросилась к двери. Тут я отделился от стены и медленно направился к ней. Чем ближе я подходил, тем сильнее дрожали её руки и лихорадочней блестели глаза. Она судорожно пыталась вставить ключ в замочную скважину. На лбу выступили бисеринки пота, а глаза заблестели от слёз.
Я приблизился к ней. Она чувствовала, что я рядом, знала, что стоит ей приоткрыть дверь, как я захлопну её, но попыток освободиться не оставила. Остановилась лишь после того, как я упёр руки по обе стороны от неё и, осторожно отбросив прядь волос на одно плечо, поцеловал изящную шею. Она вздрогнула всем телом, ключ упал на пол. Она вся напряглась, ожидая.
С самого начала я хотел быть нежным…
Но гнев ещё не утих во мне, и я решил её проучить. Пусть знает, как убегать от меня и прятаться за спиной у родителей. Пусть ещё только попробует ослушаться меня.
- Никто не спасёт тебя, Кристин, - прошептал я, пальцами раздвигая изящные ножки. – Ни родители, ни полиция…
Я резко ввёл в неё палец и укусил плечё.
- О, Господи, прошептала она, уткнувшись горячим лбом в дверь.
- Ни Бог… Неужели ты думала, что сможешь скрыться от меня? – спрашивал я, а мои пальцы неустанно ласкали её. – Думала, что я не найду тебя?
Злая улыбка скользнула по моим губам. Она покорно выносила мои ласки, но ей нравилось, то, что я с ней проделывал. Это я понял тогда, когда она чуть шире раздвинула ноги, когда стыдливый румянец прилил к её щекам, когда увидел побелевшие пальцы, вцепившиеся в ручку двери. Я не видел её лица, но знал, что она получает удовольствие, чувствовал какая она влажная и понимал, что всё сильнее хочу её. Но, стиснув зубы, я продолжал свои не хитрые манипуляции.
- Что же ты молчишь? – насмешливо поинтересовался я, глубже вводя в неё палец. Она против воли застонала. – Вот как птичка запела!
Не знаю, что я чувствовал, лаская её. Мне было приятно доставлять ей удовольствие, приятно слышать её стоны, что всё чаще срывались с её губ, приятно стягивать с неё полотенце, зная, что оно удерживается лишь её телом и дверью, потому что другая рука напряжённо упёрлась в дверь. Не приятно было только подавлять собственное возбуждение. И на душе остался какой-то осадок, хотя гнев постепенно сходил на нет. Я решил в воспитательных мерах довести её до оргазма.
Судя по судорожным вздохам – осталось всего ничего. Я ускорил и углубил движения пальцами, одну руку просунул между дверью и её телом, лаская едва оформившеюся грудь, губами припал к влажной шее. Едва я почувствовал солоноватость её кожи, как она протяжно вскрикнула, вскинув голову, и обмякла в моих руках.
По моим губам пробежала удовлетворённая улыбка. Я сам едва переводил дыхание.
Уткнувшись лбом в её шею, я почувствовал холод металла. Что это? Я взглянул на бледную шейку. На неё поблескивала золотая цепочка. Раньше такого не наблюдалось…
Я нахмурился и развернул Кристин лицом к себе. Взгляд девушки был ещё затуманен. В другой ситуации я залюбовался бы, но сейчас меня больше волновала цепочка. Вернее не цепочка, а украшение, что висело на ней – золотое сердечко. Такие дарят только любимым.
Неукротимая ярость накрыла меня волной, застилая пеленой глаза.
Как же так? Ещё и месяца не прошло, а она уже с другим! Что за дела?!!
Я зло дёрнул цепочку, та порвалась. Золотые нити жалобно повисли в воздухе.
Кристин испуганно уставилась на меня. Я упёр руку в дверь и зло зашипел:
- Запомни, Кристин, ты принадлежишь только мне. Только мне…
Затем я отодвинул её и ушёл, громко хлопнув дверью.

О, Боже, помоги мне!
Как мне устоять перед этими невинно-виноватыми поцелуями?
Я хотел бы быть грубым, злым ублюдком, но не могу. Я ведь знаю, что всё это в последний раз. Как много раз мне хотелось вложить в свои поцелуи всю свою отчаянно-необузданную любовь, всю нежность на которую был способен. Как много раз хотелось получить хоть немного ласки в ответ. Мне это нужно, очень нужно! Как мне отказаться от своего долгожданного счастья, пусть я знаю, что оно продлится всего несколько мгновений?
И я не отказываюсь. Я целую её в ответ. Медленно и нежно, так как хотел уже давно. Чувственный круговорот захватил наши тела, растворяя во времени и пространстве. Сам и не понял, как мы оказались на ковре у камина. Лишь на мгновение я заставил себя вынырнуть из мира призрачного счастья, что бы заглянуть в её глаза, что бы увидеть в них то, что так давно хотел увидеть. Я таю. Я почти плачу, сильнее сжимая Кристин в объятьях, даря желанное освобождение, освобождаясь. Всё, тьма.
Глава 5

Вы спросите, что было потом? А потом было лишь падение. Падение вниз, стремительное и безвозвратное, отчаянное и окончательное.
Её родители, узнав обо всём – о том, что её дочь насиловал Билл Каулитц – хотели вызвать полицию. Однако, Крис уговорила их не делать этого. Уж не знаю, как ей это удалось, но всё же… А когда Крис в очередной раз пропала – всё же вызвали копов.
Проснулся я от звонка в дверь спозаранок, а когда открыл дверь – меня повязали. Повязали, как малолетнего наркомана, так неудачно попавшегося на удочку. Но я знал, на что шёл.
Как ликовали газеты и журналы! О, да! Как много журналистов нажились на этом скандале! Как много сплетен и небылиц сочинили! Как много интересного я о себе узнал…
Мой брат. Несчастный мой брат, как же ты настрадался за всё это время. С каким презрением ты смотрел на меня, когда узнал обо всём. Сначала ты не верил. Не хотел верить. Ты говорил, что мы докажем мою невиновность, что найдём адвокатов и меня вытащат.
- Ведь они врут, правда, врут, Билл? – спросил ты меня.
Каково же было твоё удивление, когда ты услышал моё «чистосердечное признание».
Миллионы девчонок были готовы пасть к моим ногам, а я не готов был принять их. Ошеломляющая слава сломила и почти подмяла под себя, превратив меня в машину, безвольную тушу чётко выполняющую свою программу.
Зачем я сознался? Надеялся ли я на то, что мне убавят лет, которые мне надо будет отсидеть? Нет, не надеялся. Я просто устал. Устал от такой любви. Она пагубна для человека, кажется, так ты говорил мне, Том? Она сгубила меня. Выпила без остатка. Сожгла дотла. Но я был рад гореть. И нисколечко не жалею.
Крис… Моя маленькая, бедная Крис. Как ты корила себя, как ругала за безвольность. За то, что не смогла сдержаться. За то, что предала меня.
Не плачь, родная, не плачь. Я люблю тебя, пусть и странной своей любовью. Так долго боялся сказать тебе, боясь, что ты не поймёшь, так долго молчал, замыкаясь в себе. А теперь вот пишу, зная, что ты так и не прочтёшь… Такая интересная предсмертная записка. Сейчас я закончу писать, открою оконную раму, сделаю шаг. И прерву своё существование. Прерву жестоко и нераздумывая. Прерву и обрету свободу. Я так устал… я так устал любить…

Эпилог

Маленькая щуплая фигурка пробиралась по мрачному кладбищу, судорожно озираясь по сторонам. Где-то каркали вороны, отчего по коже пробегал неприятный холодок.
Она пришла сюда тайком, что бы никто не узнал. И озиралась не от страха а скорее опасаясь увидеть тут фатогрофа или журналиста. Хотя как тут их распознаешь…
Пройдя немного по рядам могил, девушка остановилась у красивого ухоженного памятника. Лицо молодого юноши глядело на неё таинственно-печально, словно бы журя.
Слёзы навернулись на глаза несчастной. Цветы выпали из дрогнувших, тонких пальцев, и тонкая фигурка бросилась к холодному каменному надгробию. Прижавшись к нему всем телом, она зарыдала. Зарыдала отчаянно и с каким-то истеричным наслаждением. Как долго она не позволяла себе плакать. Как долго крепилась, пытаясь потакать родительским желаниям, советам. Ведь она должна была выглядеть жертвой. Несчастной жертвой маньяка, вынесшей позор и сумевшей всё преодолеть. Жертвой Билла Каулитца, скандального солиста Tokio Hotel. Только вот жертвой оказалась совсем не она, а Билл. Несчастной жертвой трагической любви.
- А я ведь прочла, Билл, прочла…

Фик ООООчень клёвый!!!КРУТЬ!!!Выставляй есчё!

BiLlS LiTlLe PrInCeSs, ты кусочками выкладывай, не всё сразу! Помучаешь!))))

а прикольно!!!!! надо, правда пару ошибок исправить, ну... пунктуацию))) а то трудно читать))) а фик смешной! момент с лысой Брунгильдой - вообще!))) :clapping:

:beee:

дааа.... просто у мну фантазия такая, что слэши нравятся)))